В голодном доме

Яна Зимон
«Тагесшпигель», 19.12.2003

Без денег и без еды — 12 молодых россиян живут почти что безвылазно в берлинском доме под прицелом полусотни телекамер. «Телеизвращение» — пишет немецкая пресса. «Чепуха, — отвечает руководитель проекта Голод. — У нас проект совсем о другом: о голоде к жизни». Но кто прав?

Она не знала, куда ее привезли. Человек, который ее выводил из самолета, говорил по-французски. Другой говорил что-то по-польски. В начале ей показалось, что она в Париже. Но это мог быть и Китай, тем более, что их голодный дом выглядит сегодня очень по-китайски. Яна — одна из тех 12 молодых россиян, которые проведут сто дней в роскошных апартаментах и будут смотреть на то, как их недавние сотоварищи и соперники вылетают один за другим, пока не останется тот самый победитель шоу, который каждый месяц своей жизни будет получать по тысяче долларов. Подобные затеи хорошо известны со времен реалити-шоу «Большой брат», поэтому для русского представления правила ужесточили: участников не просто где-то заперли, а привезли в чужую страну и заставили голодать. Но только чуть-чуть — ведь это всего лишь шоу.

Роман Петренко — генеральный директор частного российского телеканала ТНТ, который снимает реалити-шоу «Голод». Роману 39 лет, он невысок, сидит за большим столом в кабинете огромного промышленного цеха, что находится в берлинском районе Шпандау. Из-за стекла ему видно все производство шоу, а где-то в глубине промзоны выстроен голодный дом участников. Петренко называет их «кандидатами».

На столе Романа остывает чай, рядом с ним телефон, куда беспрерывно звонят его сотрудники. Петренко чуть наклоняется вперед и начинает говорить — уверенно, потому что знает, насколько ему будет непросто убедить собеседника. Гендиректор ТНТ сегодня выглядит чуть обеспокоенным — обычно он не против рекламы, но сегодня газета «Берлинен курьер» вышла со статьей «Тайная тюрьма для голодающих русских». Берлинские политики возмутились — им стало интересно состояние участников российского реалити. Петренко складывает руки: «Я не ожидал такой реакции». Но статья была началом — скоро в Шпандау наведалась полиция, чтобы выяснить, нет ли здесь состава преступления. Не собираются ли продюсеры шоу отправлять кандидатов на берлинские улицы просить милостыню или того хуже — не подводят ли участников к занятию проституцией?

Петренко повышает голос: «Я не предполагал, что у русских в Германии настолько плохой имидж». Чувствуется, что он растерян. И, возможно, даже прав. Если бы они проводили подобное в Норвегии, наверное, мало кто бы там подумал о криминале и проституции. «Коварные и злые русские», — расстроенно подытоживает Петренко. Ему больно осознавать такую горькую правду. «О немцах, наоборот, в России думают хорошо. Мы в первую очередь вспоминаем BMW и Мерседесы». Проговорив, Петренко остается в тишине. В его кабинет тут же заходит высокий, очень худой и одетый во все черное человек. Это 32-летний Дмитрий Троицкий, продюсер проекта «Голод». Он усаживается рядом с Романом.

Все началось с того, что нужно было чем-то заполнить вечерный эфир. Показывать что-то каждый день в 21:00. Остановились на формате реалити-шоу. Петренко, Троицкий и другие сотрудники ТНТ начали придумывать концепцию. Незадолго до этого они снимали другое реалити, в котором 12 семей строили дом в Подмосковье, но право на владение готовым домов должна была получить только одна семья. Решили, что теперь из передачи на свежем воздухе нужно перейти в закрытое помещение. «И побольше интерактива», — отмечает Троицкий. В России к тому времени, про Большого брата уже все знали.

Продюсеры стали думать, как же им раскрыть кандидатов. Так возникла идея оставить участников без денег и знания языка в чужом городе, и где они должны будут добывать себе пропитание. «Последний герой и Большой брат в каменных джунглях, — заключает Троицкий. — Участникам требовалось преодолеть себя и подойти к людям. Суть проекта в столкновении культур. Но никто из кандидатов ни разу не испытал реального чувства голода. Зато мы дарим такой опыт, на который в здравом уме никто бы не согласился». Но не цинично ли это? «Все реалити-шоу циничны», — соглашается Петренко. Вопрос только в том, насколько далеко можно зайти. После «Голода», возможно, появятся другие форматы и пожестче. На их фоне голодный проект может показаться невинным развлечением.

Петренко замечает: «Голод — это всего лишь провокационное название» и маленькими глотками отпивает чай. Вот эта часть маркетингового плана сработала безотказно. Хотя на самом деле никто не голодал. «У нас речь идет, скорее, о голоде к жизни», — говорит Троицкий. Однако этой жажды хватает не всем. Один кандидат выбыл из проекта, но перед этим начал переговариваться с камерами. Другую девушку забрал жених. Еще двое голодающих находятся в процессе дуэли, но из них вернется только один.

На стенах офиса, где производится шоу, висят фотографии участников — российского поколения MTV. На некоторых портретах жетлый стикер: «Выбыл». Рядом — их цитаты. Например, Игоря: «Мы живем, чтобы красиво поесть и красиво заняться сексом». «Нам нужны разные типажи» — объясняет про критерии отбора Троицкий. Однако ход реалити-шоу меняет поведение людей и теперь они показывают себя с совершенно другой стороны. Совсем не так, как было на кастинге. Скажем, один молодой человек на первых порах считался не только лидером среди голодающих, но и потенциальным победителем проекта. Однако за несколько недель шоу он замкнулся и демонстративно разорвал контракт, покинув шоу. Все же настоящая и телевизионная действительности иногда сильно отличаются друг от друга.

Роман Петренко поднимается из-за стола — ему пора возвращаться в Москву. Наверное, дорого постоянно летать тудаю-сюда? Вовсе нет, хотя каждый день шоу обходится телеканалу в 60 тысяч долларов. Петренко уходит, Троицкий остается. Он как раз организует нам встречу с кандидатами в голодном доме.

Спустя несколько дней Яна и другие кандидаты сидят на кухне вокруг большого стола. Двое человек в это время пытаются заработать деньги на улицах Берлина. В голодной кухне сегодня тихо и нет музыки. «Сегодня китайский день», — говорит Яна и смеется. Настоящий сюр: русские, одетые в традиционную китайскую одежду, находятся в берлинском доме, утыканный камерами. Наш с ней разговор войдет в сегодняшний выпуск. Яна подпирает голову руками: «Я больше не замечаю камер». Она стройна, у нее крашенные белокурые волосы, она много смеется. Она веселая и общительная. Год назад, Яна переехала из Краснодара в Москву и теперь поет в столичных клубах и ресторанах. Про себя она говорит, что постоянно попадает в странные ситуации, а еще обожает красную икру. После слов она кладет голову на стол. Скука затормаживает движения.

Другие неторопливо прогуливаются вокруг стола или просто сидят и слушают интервью. Чем они занимаются в голодном доме? Яна приносит зеленую бутылку и показывает сделанную на ней новогоднюю роспись. Еще они учат языки. Можно скрасить нескончаемые часы приготовлением еды. Правда, продуктов маловато. Чувствуете голод? «Нет», — отвечает Яна. Она открывает огромный холодильник, где стоят бутылочки с коричневатой жидкостью кислой на вкус — ежедневный минерально-витаминный коктейль для кандидатов. Другие продукты вроде овсяных хлопьев, картошки или муки у них тоже имеются. «Мне здесь нравится», — говорит Яна. А что еще говорить?

Им было тяжело только первые десять дней, когда они не знали в какой стране находятся. Организаторы им на второй день шоу накрыли шикарный стол, а после — отобрали всю еду. На вопрос «Что заставило Вас поселиться в доме с чужими людьми, которых постоянно снимают 50 камер, а питание выдают в бутылочках?» Яна улыбается. Ее родители обрадовались, когда из десяти тысяч претендентов выбрали их дочь. Яна никогда еще не была за границей и для нее шоу «Голод» — настоящее приключение.

К нам подходит другая участница — Настя. Она тоже крашенная блондинка, у нее короткая стрижка, а на ней китайское ципао-платье с оголенными плечами и спиной. Насте очень интересно, что люди думают о них и о шоу. Участники не знают о том волнении, которое вызвал «Голод» в Германии, весь удар на себя приняли организаторы. «Уверена, в России на нас смотрит очень много людей», — говорит Настя. Для нее это шанс обрести известность. Стать, пусть и ненадолго, но звездой. Яна смущенно смеется. Разве это плохое желание?

Но за славу нужно побороться, голосуя против остальных участников. «Мы хорошо понимаем друг друга», — уверяет она. Правда, не все так гладко. Молодой парень в шелковом пиджаке серо-желтого цвета все интервью провел к нам спиной, стоя у раковины, вымывая посуду и столешницу на кухне. Все переводят на него взгляд. Он надоел. И за стенами голодного дома всем кажется, что это новый претендент на выбывание. Но выбрать его — это только полдела. Претендент может забрать с собой кого-угодно в Москву и уже там на дуэли телезрители проекта решат, кто из двух покинет «Голод» навсегда, а кто вернется в Берлин и продолжит дальше бороться за приз. «Это ведь игра», — заключает Яна.

В этот момент дверь распахивается и в дом заходят двое приехавших из города участников. Они раздавали флаера на холоде и кое-что на этом успели приподзаработать. В их руках пакеты с мукой, макаронами и даже пиво. «Йес!» — счастливо вздыхает Яна. Находясь в первые дни без еды, участников искушали купить сникерсы или тарелку пельменей на 12 человек — все это организаторы выдают в кредит будущего приза и за большие деньги. Как раз 24-й день рождения Яны выпал на пребывание в проекте и голодающие чуть ли не сделали заказ из дорогого меню, но в последнюю минуту передумали.

Берлин Яна толком еще не посмотрела — она выходила только три раза и всего на несколько часов. Один русский подарил им банку с паштетом, а еще она спела народную песню и получила за ее исполнение 40 центов от прохожего. «Здесь очень милые люди, — замечает Яна. — Законопослушные». Настя подхватывает тему: и очень дисциплированные. «И в девять вечера пустые улицы» — добавляет Яна. Как в Советском Союзе, помните? «Да, я застала пионерию в ‘91 году.

Внезапно с потолка звучит электронный голос: пришла пора менять батарейки в микрофонах. Яна кладет голову на стол, Настя говорит, что с удовольствием осталась бы в Германии. Насте 21 год, она приехала из Саратова, где работает программистом. Затем она тихо начинает говорить о том, как ей иногда тяжело здесь без друзей и родственников. «А еще Голод — это не только про еду». Настя на секунду задумывается и произносит: «Хуже всего — отсутствие секса». Ох, ну что за фраза! Дмитрий Троицкий и Роман Петренко были бы в восторге.

Покупки разложены, участники расселись по местам и, кажется, непонятно, что делать дальше. Яна в этом время мечтает о пожизненной зарплате в тысячу долларов — она был купила своим родителям дом, а себе квартиру в Москве. Вы и в самом деле верите, что деньги будут приходить каждый месяц много лет? «Да», — говорит Яна и тут же смеется. А если снова кризис, дефолт? Яна говорит, что об этом она не думала. Но как говорит Роман Петренко: «Ни одно дело не обходится без риска».